Ключ — в системной, целостной работе. Статья В.И. Кашина в газете “Правда”

И губернатор, и Дума выделили миллиарды рублей на поддержку молочного животноводства, увеличение поголовья, развитие генетики и селекции. В итоге получилась системная, целостная работа, основанная на добром диалоге.

За всю историю страны никогда не случалось, чтобы Краснодар занимал второе место по производству молока. А теперь это стало возможным. Московская и Ленинградская области, Башкирия и Татарстан — у этих регионов многие наши губернаторы могут и должны брать пример для подражания.

Сейчас мы завершаем пятилетку, и я хочу обратить внимание на индекс, с которым мы работаем в АПК последнее время. Он в среднем за четыре года составил 115% по зернобобовым, а по масличным культурам — 143%. Темпы вроде бы и неплохие, а в сравнении с другими отраслями — отличные. Но ориентир сегодня — 170 миллионов тонн, а это уже другой уровень. Значит, те 15% роста, которые мы сейчас видим, нас не устраивают, нужно не менее 25% роста.

Нам необходимо усиливать, укреплять, даже удваивать нашу работу, если мы больше не называем крестьянство «чёрной дырой» и если сегодня говорим, что сельское хозяйство — это драйвер, локомотив экономики. Значит, мы должны достичь поставленных показателей. Все слагаемые успеха известны. Это и высококвалифицированные кадры, и научно обоснованный севооборот, и семена, и удобрения, и техническая вооружённость.

Но мы не сможем добиться результата, если будем ориентироваться исключительно на качественные показатели без ввода в оборот заброшенных земель. В АПК действует соответствующая государственная программа. Сейчас завершается срок, в течение которого мы должны были ввести в сельхозоборот 4,5 миллиона гектаров, согласно исходному паспорту программы. Однако фактически в севооборот введено около 2,4 миллиона, то есть добавлено лишь 1,5 миллиона гектаров — именно на такую площадь увеличили посевной клин.

В связи с этим необходимо активизировать работу по вводу земель в сельхозоборот. Пример Краснодарского края показателен: там задействуют не только заброшенные участки, но и находят возможность привлекать земли через поселения. Даже в таком благоприятном для земледелия регионе понимают: без увеличения посевных площадей с поставленными задачами справиться будет крайне сложно.

Согласно утверждённому паспорту программы, к 2030 году необходимо ввести в оборот 13,5 миллиона гектаров. Однако на практике предпринимаются попытки сократить финансирование этой задачи. Экономические ведомства, включая минфин, стараются урезать объёмы поддержки. Но нас это устраивать не должно, и мы обязаны добиваться выполнения целевых показателей в полном объёме.

Если мы обратим внимание на животноводство, то, на первый взгляд, картина благополучная, показатели в целом положительные, планы выполняются. Но при этом есть тревожные сигналы. Например, наблюдается снижение поголовья крупного рогатого скота почти на 6%. К 2030 году необходимо увеличить производство молока на 4,9 миллиона тонн, но при текущих тенденциях сделать это будет крайне непросто.

Надо также учитывать, что из общего объёма в 33,2 миллиона тонн молока 10 миллионов тонн приходится на личные подсобные хозяйства. Помимо личных подсобных хозяйств, в этом резерве и фермеры. И если считать от общего объёма производства молока, то нам необходимо прибавить 10 миллионов тонн, чтобы выйти с нынешнего уровня потребления — 250 килограммов на человека в год — на научно обоснованную норму в 325 килограммов.

Это не просто статистика, это вопрос продовольственной безопасности и здоровья нации. Нам пора разобраться с «мыльными пузырями», мы должны знать правду в отрасли. Без наращивания дойного стада с устранением всех «надутых» цифр мы не справимся с поставленной задачей, а речь идёт не только о продуктах. Это ещё и круглогодичные рабочие места, производство органических удобрений, здоровье нации и полноценное развитие села.

Попробуем заглянуть вперёд, к 2030 году, и оценить ситуацию в динамике, исходя из текущих позиций. В обществе звучат противоположные оценки. Одни говорят, что село пропало, всё гибнет, деревни исчезают, никто там не живёт. Другие, напротив, уверяют, что всё хорошо и село развивается. Но истина, как всегда, посередине: и те, и другие не правы в полной мере.

Пространственные связи важны для России, и без русского села, кубанской станицы, кавказского аула, сибирского хутора никто не обеспечит единства и процветания нашей великой страны. Надо видеть реальные тенденции, которые уже сформировались как благодаря работе министерства сельского хозяйства, так и в рамках государственной политики в целом.

В этом контексте мы видим результаты Комплексной программы развития сельских территорий. Мы вложились в неё, как и в другие четыре программы, включая федеральную научно-техническую программу по сельскому хозяйству. Все они вместе дают системный положительный эффект.

Но главный вопрос — это сбережение населения, что неоднократно подчёркивал и президент страны. Давайте посмотрим на реальную ситуацию. К 2022 году сельское население сократилось на 4% по отношению к уровню 2005 года, а в 2024-м этот показатель вырос до 5%.

Возникает вопрос: почему при наличии программ и ресурсов мы всё равно теряем людей на селе? Почему программа урезана к исходному паспорту в 2 раза?

Ведь программа комплексного развития сельских территорий (КРСТ) дала конкретные результаты. Взять, к примеру, Чувашию: регион привлёк почти 5 миллиардов рублей из федеральной казны только по линии КРСТ. А всего регион сумел за этот период туда направить 34 миллиарда рублей. Только народных проектов — более тысячи, из них почти 400 — это водозаборные узлы. То есть речь идёт не о декларациях, а о реальных, осязаемых делах, которые меняют жизнь на местах. Всего в рамках программы реализовано 6189 проектов.

Есть уникальные примеры, которые нужно поддерживать и распространять их опыт. Один из таких — проект «Хузангаевское» в Татарстане. Речь идёт о брошенном хозяйстве, которое взял в руки Иван Иванович Казанков. Он начал с нуля, восстановил территорию, построил свыше 100 домов для работающих — их уже более 500 человек. Хозяйство стало лучшим в округе. Сегодня находится в строительстве 49 объектов.

Татарстан направил в минсельхоз РФ предложения по обустройству территории, инфраструктуре и другим направлениям. Это не единичный случай — такие инициативы есть, и таким людям нужно помогать, в том числе через программу КРСТ. Но при этом есть регионы, где до сих пор не выделено ни одного рубля по линии КРСТ. Например, Республика Марий Эл.

Застарелые системные проблемы, от которых не уйти, например проблема энерговооружённости сельского хозяйства, остались на прежнем уровне. По этой причине мы месяцами убираем урожай и при этом несём колоссальные потери.

За последние три года ситуация принципиально не изменилась. Мы провели анализ и выяснили, что идёт сокращение производства сельхозтехники: комбайнов, тракторов и прочих сельхозмашин. Что это означает? Очевидно, что крестьяне стали жить беднее. А кто-то просто пришёл к выводу, что проще положить деньги на депозит: ставка высокая, депозит растёт, всё летит вверх, как ракета, и создаётся ощущение, что у нас в стране всё прекрасно, хотя на самом деле мы так убиваем Россию на взлёте.

Но к чему это всё приводит? К тому, что последние рабочие должны уходить с заводов. Стоят готовые тракторы и комбайны, но никто их не берёт.

Посмотрим на цифры энерговооружённости сельского хозяйства: у нас приходится 155 лошадиных сил на 100 гектаров, у белорусов — 700. Мы об этом говорим не первый год. Пора действовать. Но сегодня один только комбайн или трактор обходится в 23 миллиона рублей. Кто может это потянуть?

Одно только министерство сельского хозяйства не может решать эти вопросы. Если бы Госдума не поддержала профильное министерство по теме горюче-смазочных материалов и удобрений, у нас был бы уже не кризис, а катастрофа.

Теперь о бюджете. На первый взгляд, вроде бы есть повод для оптимизма. Бюджет в последние годы растёт, цифры внушительные, формально можно даже порадоваться. Но если мы посмотрим глубже, то сельское хозяйство — это всего лишь 1,3% от расходной части федерального бюджета.

А теперь вспомним: в Советском Союзе доля аграрного сектора в бюджете была не ниже 15%. Вот в этом и кроется главная проблема. И за одну тонну зерна крестьяне могли брать 2 тонны солярки, а сегодня нужно заплатить 6 тонн отборного зерна за одну тонну дизельного топлива. Можно сколько угодно говорить о том, что агропромышленный комплекс — драйвер, что село — опора страны, но при такой доле финансирования, таком диспаритете цен нельзя обеспечить нормальную поддержку крестьян.

Важная тема в достижении поставленных задач — это мелиорация. Для понимания масштаба: в Соединённых Штатах Америки мелиорируемых площадей — 70 миллионов гектаров, в Китае — 74 миллиона гектаров орошаемых земель. А сколько было у нас? 13 миллионов гектаров орошаемых земель. А теперь зададим себе простой вопрос: сколько осталось?

Мы теряем ресурс, который напрямую влияет на урожайность, устойчивость к климатическим рискам и общую продуктивность аграрного сектора. Если мы не развернёмся лицом к мелиорации, то будем просто наблюдать, как отстаём не только от глобальных лидеров, но и от собственного, давно заложенного потенциала.

Снова хочу привести в пример Татарстан: под 9 тысяч гектаров лесополос, на 370 тысячах гектаров провели известкование, сейчас запущен большой проект по орошению. Уже введено 37 тысяч гектаров орошаемых земель. Это результат системной работы.

А теперь вопрос: почему одни могут, а другие — не хотят? Почему в одних регионах всё движется, а в других — только разговоры?

Несколько слов о законотворческой работе. Уже принято 102 закона, выстроивших вертикаль управления во всех отраслях АПК. Земельные отношения, ветеринарное и фитосанитарное благополучие, законы о семеноводстве, зерне, племенном животноводстве, органической продукции, цифровизации, налоговые, бюджетные и многие другие — это наш отчёт. Для сравнения: VI Государственная дума приняла всего 15 федеральных законов, касающихся АПК.

Мы не просто обсуждаем проблемы. Мы принимаем решения, оформляем их в закон и доводим до реализации на местах. В рамках весенней сессии Госдумы в работе у нас 42 законопроекта, каждый из которых направлен на то, чтобы конкретно помочь нашему крестьянину, фермеру, работнику водной нивы, переработчику, кооператору. Среди этих мер — улучшение выплат кооперативам, контроль цен на социально значимые продукты, поддержка переработчиков через обучение, снижение налогов для овощепереработчиков и так далее. Мы стараемся подставить своё плечо под эту серьёзную работу, которая требует полной отдачи, чтобы не были скомпрометированы ни наши усилия, ни доверие к нам со стороны крестьян.