Вологодские чиновники начали вбрасывать фейковую информацию о состоянии сельского хозяйства
Департамент сельского хозяйства заявил о создании десятков новых сельхозпредприятий на Вологодчине. Информация оказалась фейком: по данным Вологдастата, небольшой всплеск числа регистрируемых предприятий в 2020 году наблюдался только в сфере лесозаготовок, а всего за последние три года количество юрлиц в с/х сократилось на 17%, индивидуальных предпринимателей – на 23,5%.
Выборы приближаются, и пиар-кампания «Единой России» отчаянно нуждается в хороших новостях. Невооруженным глазом заметно, как изменились заголовки в основных пропагандистских СМИ в Вологодской области: тут открыли, там запланировали, здесь проектируют. Увы, почти за каждым заголовком скрывается подвох.
Один из наглядных примеров можно увидеть на известном своей близостью к департаменту внутренней политики области портале «Онлайн Вологда». Здесь 15 февраля появилась статья под громким названием «В Вологодской области создали несколько десятков новых предприятий в сфере сельского хозяйства». Аналогичный текст опубликовал безликий почти не посещаемый портал «Новости Вологодской области. РБК».
Сама информация гораздо скромнее, чем заголовок: некий «Центр компетенций в сфере сельскохозяйственной кооперации Вологодской области» (подразделение департамента сельского хозяйства и продресурсов) хвастается тем, что в 2020 году способствовал созданию 39 малых и средних предприятий в с/х отрасли, а также 10 рабочих мест.
Сразу представляются новые фермы, теплицы, коровники, на худой конец плантации грибов «Вешенка». Но стоит взглянуть на данные Вологдастата, как мираж улетучивается. В 2020 году создано 70 новых юрлиц в сфере сельского хозяйства, из которых на растение- и животноводство приходится только 21 (на 30% меньше, чем, например, в 2018-м). Наибольший же прирост – в лесозаготовках (и в свете последних скандалов в лесной отрасли речь, видимо, идет не столько о создании новых предприятий, сколько о перерегистрации существующих под другими названиями).
При этом прекратили свое существование в 2020 году 118 юрлиц, 55 из которых — в растение- и животноводстве.
Всего же за три года число организаций в сельском хозяйстве области уменьшилось на 265 единиц. Еще более жесткая история с индивидуальными предпринимателями: в 2018-м их в сфере сельского хозяйства было 1655, сейчас – 1265.
Так что попытка вброса явно не удалась: с новыми предприятиями в сельском хозяйстве дела обстоят плохо, общий приличный уровень сельхозпроизводства поддерживается преимущественно за счет созданных еще в советское время крупных хозяйств, которые продают свою продукцию за пределы региона.
— Искусственные проекты «поддержки» сельхозпроизводителей хороши для отчетов в прессе, но реального эффекта они не дадут, не те масштабы, — говорит председатель фракции КПРФ в Заксобрании Александр Морозов. – Вологодские коммунисты предлагают подойти к этому вопросу серьезно. Мы неоднократно выдвигали инициативу отменить миллиардные налоговые льготы крупным компаниям региона и направить полученные в результате этой меры дополнительные средства в том числе на поддержку сельхозпроизводителей. Это будут сотни миллионов рублей, они позволят вывести сельское хозяйство Вологодчины на качественно новый уровень. «Единая Россия» традиционно упирается, но тут последнее слово за избирателями. Изменение соотношения сил в Заксобрании нынешней осенью немедленно приведет и к большим положительным переменам в экономике области.
Потому что оно не заинтересовано в росте потребительской экономики. Она нужна электорату, но от него в сегодняшней России практически ничего не зависит. Поэтому власть поддерживает и будет поддерживать тех, кто может поддержать её, — сравнительно узкую коалицию «незаменимых» представителей бизнеса и политической элиты.
Это соображение достаточно убедительно может объяснить ту, на первый взгляд, «странную» сдержанность, которую проявляет российское государство в поддержке МСП. При всей громогласной декларации, что в долгосрочной перспективе это самое «эмэспэ» должно стать основой экономики России.
На самом деле уже второй пакет поддержки малого и среднего бизнеса, разработанный правительством и ставший на этой неделе достоянием общественности благодаря «Известиям», во главу угла ставит не развитие собственно бизнеса, а сохранение занятости. Как и в прошлом году, в пакете мер, который можно оценить в 150–200 млрд рублей, предполагается возобновить выдачу кредитов по нулевой ставке на выплату зарплат и запустить льготное кредитование по субсидируемым ставкам тем предприятиям МСП, которые нарастят численность персонала на 10% к декабрю 2021 года. Кроме того, предусмотрены различные налоговые послабления — от списания задолженности по налогам и страховым взносам для МСП из наименее восстановившихся отраслей, пострадавших от пандемии, до фиксации кадастровой стоимости недвижимости на уровне 2020 г. для расчета имущественных налогов.
В новом пакете вновь фигурирует перечень отраслей, которым будут помогать, но на этот раз он ещё более узкий, чем прошлогодний весенний список. При этом, похоже, так и не убраны те бюрократические барьеры, которые не давали компаниям доступа хотя бы к минимальной господдержке — те же пресловутые коды ОКВЭД, которые и в прошлый раз фигурировали в качестве главного критерия получения помощи.
Между тем малый бизнес, особенно сферы услуг и торговли, конечно, понес очень существенные потери в прошлом году. По оценке НРА, за II и III кварталы 2020 г. малые предприятия потеряли более 2 трлн руб. выручки, а по итогам года — более 2,8 трлн руб. И эти потери неспособны возместить никакие отсрочки платежей и льготы по кредитным ставкам или пролонгации ссуд. Даже льготы по аренде (доступные далеко не всем) не являются критичным фактором, определяющим финансовый результат и способность бизнеса пройти коронакризис без серьезных потерь. При этом отмечается, что доля МСП в ВВП России в 2021 году может снизиться до 19,8% при базовом сценарии и до 18,5% при стрессовом — и это при том, что на самом-самом высоком уровне поставлена задача удвоения доли МСП в занятости и объемах выручки на среднесрочную перспективу.
Такие прогнозы не удивляют — российское государство потратило на помощь населению и бизнесу в прошлом году существенно меньшие средства (по отношению к размеру ВВП и бюджета) даже в сравнении с развивающимися странами, не говоря уже о развитых. По сути, модель антикризисного реагирования сводилась к тому, чтобы создать весомую подушку безопасности наверху, что и было успешно сделано. Бюджет практически не пострадал: его дефицит в прошлом году лишь немногим превысил 4%, а основное финансирование расходов шло за счет новых заимствований (преимущественно через ОФЗ). Населению оказывалась выборочная поддержка — были сделаны выплаты семьям с детьми, категориям с низкими доходами и прочие социальные выплаты. А вот в отношении бизнеса упор был сделан скорее на косвенные меры — кредитные каникулы, льготные кредиты, рассрочки по налоговым платежам, отсрочки сдачи отчетности и т. д.
Все это помогает сберечь государственные финансы. Но это точно не тот пакет мер, который может дать импульс восстановлению после пандемии.
Единственный вывод, который можно сделать из такой государственной практики, которую уже, пожалуй, можно называть политикой, заключается в том, что государство на самом деле не заинтересовано в наличии в стране потребительской экономики.
Той самой, основу которой составляет стабильный и высокий спрос на товары и услуги со стороны населения, который удовлетворяется развитым и многочисленным малым и средним бизнесом. Почему так? Почему наше государство заинтересовано в росте прибылей промышленно сырьевой олигархии , в росте доходов бюджета — безусловно, а вот в росте доходов людей — нет?
Можно вспомнить политолога Брюс Буэно де Мескита, объяснявшего подобные парадоксы теорией селектората. Надо напомнить, что «селекторат» — это группа людей или даже целый социальный слой — которые сами не находятся у власти непосредственно, но определяют, кому именно у власти находиться. Именно от размера селектората зависят и тип правящего режима, и его приоритеты.
Когда поддерживающая лидера критическая коалиция очень велика, деньги приходится распределять «тонким слоем». Поэтому режимы, опирающиеся на большие коалиции, делают упор на финансирование эффективной публичной политики (и общества потребления), которая заметно улучшает благосостояние всех членов общества.
Когда же лидер способен по-настоящему доверять только узкому селекторату самых «незаменимых» людей, от которых реально зависит его власть, а всё остальное население преимущественно играет роль электората, причём номинального, от которого в условиях «правильно» организованных выборов ничего не зависит, у государства приоритеты меняются. Для него выгоднее расходовать значительный куш государственных или корпоративных доходов, покупая лояльность своей коалиции через предоставление частных выгод — даже если эти выгоды обеспечиваются за счёт основной массы налогоплательщиков. Таким образом, объясняет Мескита, маленькие коалиции обычно поощряют стабильно коррумпированные и ориентированные на личные блага режимы.
Их не волнует то, на что жалуется бизнес (снижение платежеспособности, валютные риски и высокие налоги) или население (низкие доходы, отсутствие качественных рабочих мест, качество медицины и образования).
Они реагируют на отдельные эксцессы, которые вызывают более-менее серьёзные опасения массовых протестов. Например, на рост цен, портящий, по словам президента, красивую пропагандистскую картинку, где нарисован рост удоев и урожаев. Объяснять людям, почему при таком изобилии всё стоит так дорого, а денег так мало, сложно. Проще сломать волевым усилием рынок в желании, например, поставить под контроль цены на продовольствие. Подорожание продуктов полностью объясняется ростом мировых цен и никак не связано с мифическими картельными сговорами, которые мучительно пытаются найти антимонопольная служба и прокуратура. Но никого, кроме самого бизнеса, не волнует, что борьба с ростом цен нарушает базовые механизмы работы рыночной экономики.
Что Россия, которая к удовлетворению её президента, в прошлом году оказалась в группе стран с небольшими потерями в динамике ВВП (минус 3,1%, в то время как у стран Европы, США и ряда развивающихся экономик темпы падения были вдвое выше), сегодня рискует попасть в ловушку медленного восстановления. Всё сильнее отставая от Китая, США и Европы с их прогнозируемым высоким экономическим ростом, консервируя бедность собственного населения.
Сергей Авдеев
Закон, продавленный «Единой Россией», будет множить армию обманутых дольщиков
Одним из выдающихся достижений одичалых строителей блатного феодализма, вполне сравнимых по эффективности вымаривания «дарагих расеян» с людоедскими монетизацией льгот, пенсионными реформами и оптимизацией здравозахоронения, стал недавно принятый «Единой Россией» закон о «комплексном развитии застроенной территории».
Надо сказать, что перед распространением на всю страну этот механизм, насколько можно судить, обкатывался на наших согражданах в качестве эксперимента, — о результатах которого нам стоит знать, ибо они являются ближайшим будущим миллионов.
Жители поселка Развилка (точнее, его части, называемой «Старый поселок») Ленинского района Московской области, расположенного сразу за МКАД на пересечении с Каширским шоссе, делятся своим горьким опытом (ситуация изложена на основе обращения общего собрания жителей). Земля в поселке по понятным причинам «золотая», и его часть, застроенная обветшалыми домами 50-х годов, была внесена в программу «развития застроенной территории». Местный совет депутатов принял решение об этом в июне 2012 года, в феврале 2013 администрация приняла на его основе постановление, и в январе 2014 года заключила «Договор развития застроенной территории» (ДРЗТ).
В соответствии с ним выделялась территория, но которой инвестор должен был построить 4 дома для переселения в них жителей 7 старых домов, на освобожденной территории построить три 17-этажных дома (ЖК «Новая Развилка»), квартиры в них продать и получить доход более 5 млрд руб.
17-этажные дома стали, как водится, продаваться с нулевого этапа. В 2017 году построили 12 этажей одного дома, — и стройка замерла на 2,5 года, оставив 217 свежеобманутых дольщиков. После указания президента России работа с ними стала приоритетом для подмосковных властей, и в 2020 году появился кризисный менеджер. Его усилия, насколько можно судить, были направлены на обманутых дольщиков, а в отношении переселенцев он подписал с местной администрацией договор о выделении им 32 квартир — вместо необходимых (и предусмотренных договором!) 222. После этого стройка возобновилась, началась продажа квартир новым дольщикам, истекавший в 2020 году «Договор развития застроенной территории» продлили еще на 6 лет и взяли кредит на строительство.
Таким образом, администрация при полном попустительстве властей Московской области и лично губернатора Воробьева (или это была эффективная отработка новой технологии «развития территории»?) прямо нарушила подписанный ею же с инвестором договор, запрещающий продавать квартиры в строящихся домах до распределения квартир среди переселенцев и обеспечивающий строительство, помимо жилья под продажу, развитой социальной инфраструктуры.
32 семьи, может быть, и получат жилье, а остальные 190, похоже, будут выброшены в чистое поле после разрушения их домов, ветхих уже сейчас. Закон о «комплексном развитии территории», принятый «Единый Россией», объективно обеспечивает как раз такое развитие событий, так как не гарантирует переселяемым гражданам ни нового жилья, ни денег, достаточных для приобретения хотя бы равноценного.
Лучшее, на что они могут рассчитывать, — продолжение прозябания в своих разрушающихся домах (как пишут жители, «на территории нет магазина, аптеки, полное отсутствие необходимых бытовых услуг») до очередного коммерчески-бюрократического пароксизма.
При этом попавшие под программу «развития» семьи оказались в заложниках: уже более 8 лет в силу неопределенного статуса своих квартир они не могут ни продать, ни обменять, ни даже заложить их, — а теперь закон еще и позволяет выкинуть их на улицу с мизерными компенсациями, недостаточными для приобретения даже собачьей конуры.
При этом многолетние жалобы жителей в местную администрацию увенчались ее сообщением о том, что «по информации застройщика, в настоящее время… осуществляется работа по сбору информации о праве, на основании которого владеют жилым помещением лица, подлежащие переселению»! Интересно, а что будет, если застройщик не признает права собственности на жилье «не тех» семей? Или сочтет под «подлежащими переселению» только 32 семьи из 222, признанные таковыми новым договором, заключенным местной администрацией с кризисным управляющим?
Как справедливо отмечают жители Развилки, разница реализованного в их отношении договора от предусмотренного законом «Комплексного развития застроенной территории», насколько можно судить, лишь в том, что договор коснулся небольшого поселка, — а вот «комплексное развитие» будет применять накопленный в Подмосковье опыт и отработанные технологии к огромным территориям целых городов.
Без возврата государства на службу народу и под его контроль, без изменения самой модели его функционирования с разграбления России на ее развитие дичающая на глазах бюрократия, похоже, в кратчайшие сроки сделает некогда самую богатую и вторую по уровню развития страну мира попросту непригодной для проживания.
При этом «блатные феодалы» искренне не понимают, что не нравится народу России в их титанической кипучей деятельности и по-детски обижаются на «глупых нерадивых подданных», не понимающих своего счастья.
