Показательно, однако, что все основные нападки на Октябрьскую революцию и её вождей выглядят перепевами давно уже отзвучавших антисоветских штампов, и потому большинство их смотрится просто жалко. Но так получилось, что именно в год столетия Октября в разные дни и по разному поводу звучат слова деятелей культуры, причём весьма различающихся политическими взглядами, которые по своей остроте прямо или косвенно не оставляют камня на камне от этих жалких потуг.
Вот на популярных ток-шоу раздаются всхлипывания игорей чубайсов и гозманов о том, что революция-де стала «национальной катастрофой». Им отвечает известный советский и российский кинорежиссёр, создатель знаменитого оскароносного фильма «Москва слезам не верит» Владимир Меньшов. «В год столетия революции, — говорит он в интервью самой что ни на есть либеральной газете «Аргументы и факты», — для меня всё очевиднее, что революция — это наше национальное достояние, которым мы должны гордиться» (выделено мной. — О.Ч.).
Здесь наши оппоненты могут попытаться возразить: Меньшов, мол, не может быть объективным, он-де всегда был известен своими симпатиями к советскому строю. Но вот что в интервью той же газете говорит другой известный российский кинорежиссёр — Владимир Хотиненко, ранее не замеченный в симпатиях к коммунистам: «Может, революцию не раной надо считать, а операционным швом? Может, революция — это была операция по удалению чего-то очень нам ненужного? Как человеку удаляют аппендицит или поражённую часть почки. И организм спасён! Больной идёт на поправку и продолжает жить дальше» (выделено мной. — О.Ч.).
Вот именно — на поправку пошла Россия, скинувшая с себя цепи романовского самодержавия и наследовавшее ему никчёмное Временное правительство и превратившаяся под руководством партии Ленина—Сталина всего за три десятка лет во вторую сверхдержаву мира. Почаще бы об этом вспоминали не только «штатные» либеральные ораторы, но и некоторые так называемые историки!
Вот, к примеру, недавно видный депутат-«единоросс» Вячеслав Никонов буквально разошёлся на телеканале ТВЦ, заявив, что к февралю 1917 года царская армия была едва ли не самой сильной (!) в мире. Вывод, который должны сделать телезрители-россияне, напрашивается: если бы не «зловредная» революция, «победоносная армия» Николая II дошла бы до Вены, до Берлина и вообще чуть ли не до Луны! Но вот что говорит живущий сейчас во Франции известный скульптор и бывший диссидент Михаил Шемякин. Он, которого также не заподозришь в симпатиях к советскому строю, в ответ на вопрос корреспондента официальной правительственной «Российской газеты»: «Кому была необходима эта революция?» — отвечает: «Народу. Вот я сейчас читаю воспоминания генерала Брусилова. Он пишет, что в 1914 году солдаты не знали, что такое Германия, не понимали, с кем они воюют. Была такая поголовная тотальная неграмотность».
Неужели такие факты неизвестны г-ну Никонову и таким, как он, называющим себя профессиональными историками? А ведь описанное генералом Брусиловым относится уже к 1914 году, то есть к самому началу Первой мировой войны. Можно только представить, а каково стало солдатам после того сокрушительного разгрома, который потерпела от кайзеровских войск царская армия в 1915 году!
Характеризуя её состояние после этого разгрома, к началу 1916 года, начальник царского Генерального штаба генерал Михаил Алексеев (впоследствии — один из главных организаторов Белой армии в годы Гражданской войны) произнёс пророческую фразу: «С такой армией можно только погибать!» И уж генерала-то Алексеева в каком-либо сочувствии не то что к партии большевиков, наиболее активно агитировавшей против войны, но даже и к другим, более «либеральным» её противникам, мягко говоря, не заподозришь! Так как же можно на фоне таких объективных свидетельств современников сегодня нагло врать россиянам, рассуждая о каком-то «высоком моральном духе» царского воинства?
А что в это самое время происходило в тылу? Вновь обратимся к интервью Михаила Шемякина «Российской газете». Вот что он говорит о времени накануне революции: «Мы очень плохо обращались со своим народом. Дома говорили по-французски, аристократия считала мужика вонючей сволочью» (выделено мной. — О.Ч.). На мой взгляд, более точную характеристику нараставшей взаимной ненависти правящего класса и подавляющего большинства российского народа трудно подобрать! И после этого кто-то пытается что-то плести нашим современникам о какой-то «идиллии» в предреволюционной России?
А вот как всё тот же Шемякин говорит о распространившемся в современной России всяческом восхвалении этой самой ненавидевшей собственный народ аристократии: «Меня бесит, когда так называемые либералы с восторгом говорят о «старой русской аристократии», князьях, баронах, генералах. «Ах, какие это были люди!» И ты знаешь, почему они так ими восхищаются? Потому что сейчас это выгодно. Наворовано много. Теперь надо создать такую идеологию, которая была при царизме: сиди, русский мужик, и не рыпайся. Слушай, что тебе барин говорит. У тебя лапти есть — и ладно. А нам не мешай кататься на яхтах и бентлях» (супердорогих автомобилях. — Ред.).
Вот в этом-то всё и дело! Диссидент Шемякин весьма лаконично раскрыл суть идеологии и сегодняшних российских либералов, и так называемых буржуазных патриотов, составляющих на самом деле единый правящий класс: это — идеология наворовавших. Потому-то и тех и других так страшат всякие упоминания о Великом Октябре, о В.И. Ленине и И.В. Сталине.
И никакие «приглаживания» в духе «общественного примирения» здесь не помогут. Вот президент Вольного экономического общества России Сергей Бодрунов высказался недавно в том смысле, что российскому населению «давно пора забыть советское отношение к предпринимателю как к «эксплуататору трудящихся масс», «мироеду» и признать, что именно предприниматель даёт жизнь стране — рабочие места, товары, зарплату, именно это — в основе улучшения качества нашей жизни».
«Забыть советское отношение», говорите? Но как быть с тем непреложным фактом, что само предпринимательское сословие воспроизводит такое отношение к себе? И вот что по этому поводу говорит человек, которого в симпатиях к этому самому прошлому даже в самых смелых фантазиях не заподозришь. В интервью всё тем же «Аргументам и фактам» известный артист и не менее известный «демократ» образца ещё конца 1980-х годов и отъявленный ельцинист Олег Басилашвили восклицает: «Ну как пойдёт защищать Родину человек, у которого зарплата 6—10 тысяч рублей, а он при этом знает, что у высокопоставленных господ в офшорах спрятаны миллиарды долларов… Ради кого, ради чего ему свою жизнь класть?! Классовый разрыв у нас колоссален!»
Ты смотри, что делается! Антикоммунист Басилашвили заговорил классовыми категориями марксистско-ленинского подхода. И про «высокопоставленных господ» вспомнил, и про «классовый разрыв». Видно, припекло… Так, спрашивается, «советское» ли отношение к предпринимателям «виновато» в крепнущих классовых антагонизмах или окружающая нас объективная реальность?
Не менее поразительное признание вынужден сделать ещё больший ельцинист — бывший пресс-секретарь самого Ельцина Вячеслав Костиков: «Главный аргумент «за Советскую власть» был в том, что, выходя на улицу, садясь в электричку, провожая ребёнка в школу или покупая билет в кино, люди видели вокруг себя не элиту, разъезжающую на «мерседесах» и «гелендвагенах», а таких же, как они, людей, с общими заботами, проблемами… Было понимание, что все они живут в одной стране и объединены общей (пусть и нелёгкой) судьбой. Сегодня у людей и разные судьбы, и, по сути дела, разделённая имущественными заборами Россия» (выделено мной. — О.Ч.).
Ну как тут не вспомнить героя знаменитого советского фильма «Покровские ворота», воскликнувшего: «Заметьте, не я первый это сказал!» Так о какой «внутренней крепости» страны перед лицом потенциального внешнего врага можно говорить, коли она вся «разделена заборами»? И если на всякие потанцульки и концерты, щедро оплаченные из государственного бюджета, молодёжь ещё можно собрать в показушные праздники, то кто и что заставит их жертвовать своими жизнями, случись вдруг беда? Так что пусть не надеются господа из «наворовавших»: за их идеологию даже зомбированный телевидением народ биться не будет. Уроки 1916—1917 годов лучше извлекать заранее, а не на поле боя. Тем более, когда винтовку Мосина и пулемёт «максим» заменили ядерные ракеты.
