“Число людей, нуждающихся в средствах реабилитации с каждым годом растет, а денег в казне все меньше, – говорит депутат ЗСО, руководитель фракции КПРФ Александр Морозов. Так, если в 2015 г. на учете стояли 914 чел., то в 2016 г. поступило уже 1198 заявлений. Не думаю, что среди заявителей преобладают жертвы аварий или несчастных случаев. Просто население беднеет и все меньше людей способны за свой счет приобрести средства реабилитации или оплатить реабилитационные услуги. Вот и идут они за помощью к государству”.
По прогнозам Института энергетической стратегии, вскоре цена нефти вернется к значениям выше 50 долларов за баррель, а к 2035 году цены выйдут на рубеж 90 долларов, а там доберутся и до 130-140 долларов за баррель. Такие данные привел Андрей Клепач, в недавнем прошлом замглавы МЭРТ, а теперь зампред – главный экономист Внешэкономбанка, на XI Международной конференции «Российские регионы в фокусе перемен» (организаторы – Уральский федеральный университет, аналитический центр «Эксперт», деловой еженедельник «Эксперт-Урал»). То есть главное дотянуть до 2035-го (тем более что, по оценкам Клепача, начинают – но только начинают – прощупываться высокотехнологичные «точки роста» в машиностроении: в частности, судостроении, станкостроении, в космонавтике и авиапроме, в нефтегазодобыче и ядерной энергетике, микроэлектронике и материалах, нейромедицинских и биотехнологиях). А там, получается, можно и дух перевести. Но в каком состоянии мы придем к этому сроку?
Регионы беднеют, инвестиции падают, роста нет
Сначала – о текущей ситуации. Она, конечно, грустна. Как сообщила директор Института «Центр развития» Высшей школы экономики Наталья Акиндинова, за два последних года сырьевой характер нашей экономики только усилился: рост демонстрировали прежде всего добывающее производство и обслуживающие его транспортные отрасли, а также агропром. Остальные сектора экономики – в глубоком спаде, к примеру, обрабатывающее производство сократилось на 7% по сравнению с докризисным периодом, строительство и вовсе на 13% (см. слайд №1). «Есть и отдельные точки роста – в химпроме и пищевой промышленности, но они неустойчивы и слишком теряются на общем фоне, чтобы говорить, что это оформившийся тренд», – считает Акиндинова. Соответственно, расходы населения упали без малого на 20%.
Доклад Н. Акиндиновой «Макроэкономические сценарии для России»Если посмотреть в территориальном разрезе, то, по словам известнейшего отечественного регионоведа, профессора МГУ Натальи Зубаревич, в последние три года инвестиции сокращаются в половине российских регионов: в 2014 году – на 3,4%, в 2015-м – вообще на 8,4% (данные, приведенные Андреем Клепачем: за три года объемы государственных инвестиций, федеральных и региональных, сжались втрое), в первой половине текущего года темпы падения сократились до минус 5%, но все равно Дальний Восток и Сибирь остаются в аутсайдерах, нестабильная картина – в Тюменской области, на Урале, в Поволжье и Подмосковье, на Северо-Западе: то подъем, то спад. Территории в течение последних двух лет сокращают расходы и лихорадочно ищут деньги на выполнение социальных обязательств, повышенных Владимиром Путиным «майскими указами» (которые попробуй не исполни – поэтому, например, Свердловская область тратит на социалку до трех четвертей бюджета, так же поступают Чечня и Пермский край). Многие – как Краснодарский и Красноярский края – «обвешены долгами». Тут не до стратегий развития. Так что уверенность в будущем дне могут испытывать лишь три категории территорий: столичные агломерации (для нашей страны характерна сверхконцентрация ресурсов; три четверти всех инвестиций приходится на Москву), нефтегазовые регионы, как ЯНАО и ХМАО, и неизменный рекордсмен в привлечении инвестиций – Татарстан.
Одним словом, в ближайшую трехлетку ожидать экономического роста выше 1% в год не приходится (у Всемирного банка, напоминает Андрей Клепач, прогноз немного оптимистичнее – 1,5%). В любом случае это меньше, чем в США (более 2% роста в прошлом году), не говоря о Китае или Индии (6,5-7%), других азиатских странах. То есть чтобы более-менее успешно конкурировать на мировых рынках, неплохо бы обеспечить темпы ежегодного роста хотя бы в 2%.
Население стареет, налоги растут
В среднесрочном видении основной барьер для роста – демографический. Несмотря на духоподъемные реляции «партии и правительства» о приросте населения (со 142 млн до около 146,5 млн человек на данный момент) и об увеличении средней продолжительности жизни (с 65 лет в начале 2000-х до почти 71,5 года в 2015-м), «русский крест», когда рождаемость падала, а смертность росла, еще может вернуться. По продолжительности жизни мы уже сейчас отстаем от ведущих стран на 10-15 лет, это качество начала ХХ века, а к середине века из-за увеличения разрыва Россия по численности населения переместится с сегодняшнего 9 места на 15-е.
Доклад А. Вишневского «Демографические проблемы и перспективы России»Дело далеко не только в текущих экономических трудностях: демографические провалы (как и подъемы) заложены много десятилетий назад. (Кстати, поэтому, отметил директор Института демографии ВШЭ Анатолий Вишневский, демографические успехи последних лет объясняются вовсе не достижениями Кремля и правительства, так же как не ими объясняется демографическая деградация 1990-х). Демографические циклы в нашей стране заложены еще Великой Отечественной войной, минимум рождаемости пришелся на 1943 год, с тех пор по понятным причинам провалы (и, следовательно, подъемы) повторяются примерно каждые четверть века. По показателю рождаемости российское население не воспроизводит себя с 1964 года (за исключением 1986-88 годов), по показателю смертности мы так и не вернулись к уровню благополучных 1960-х. В итоге на сегодняшний день многочисленное послевоенное поколение нависает над малочисленным поколением, родившимся в «лихие 90-е». Плюс мы перешли на европейскую модель, когда рожают позже прежнего, ближе к 30-ти, таким образом, по данным Минздрава, доля пенсионеров выросла с 20,5% в 2006 году до 23,5% в наши дни.
Доля трудоспособного населения, от 20 до 65 лет, достигшая пика – почти 95 млн человек – к 2011 году, напротив, продолжит сокращаться (по данным Татьяны Акиндиновой, к 2030 году – аж на 6 млн человек), зато вырастет доля иждивенцев – детей и пожилых. (Один этот фактор ежегодно «съедает» 0,7% экономического роста. «Никто не добивался темпов роста, опережающих общемировые, при сокращающейся занятости», – прокомментировал Андрей Клепач). Соответственно, недостатка в рабочих местах не будет, значит, зарплаты, скорее всего, увеличатся (это хорошая новость для нынешних подростков и молодых людей), но увеличится и налоговая нагрузка на эти самые зарплаты. По прогнозам Анатолия Вишневского, к середине 2020-х годов нагрузка на трудоспособную часть населения вернется к показателям начала 1990-х.
Доклад А. Вишневского «Демографические проблемы и перспективы России»Ученые видят сразу несколько способов решения демографического кризиса – это стимулирование занятости пенсионеров и увеличение пенсионного возраста (оно уже проанонсировано властями, при этом продолжает трудиться половина «ранних» пенсионеров, в крупных городах этот показатель гораздо выше, то есть не исключено, что молодые, наоборот, будут бороться со старшими за рабочие места и зарплату), поддержка продолжительности жизни трудоспособной части населения развитием здравоохранения, повышение производительности труда (что автоматически означает расширение инвестиций в образование, науку, НИОКР) и, наконец, привлечение миграционных потоков. О каких тенденциях можно говорить по результатам дня сегодняшнего?
Государство уходит, бизнес бежит
Прирост населения наблюдается только в центре, на северо-западе и юге страны; на Дальнем Востоке, в Сибири, на Урале и Поволжье, то есть в основном в восточной части страны, население «вымывается», в том числе за счет концентрации в европейской части: за период с переписи населения в 1989 году до последней переписи в 2010 году – на 3,2 млн человек, это 10% (к слову, в Азии в то же время сконцентрировались 4,4 млрд человек, ожидается, что к 2050 году их станет почти на миллиард больше).
Запланированные в проекте трехлетнего федерального бюджета расходы на здравоохранение, образование и науку продолжают тенденцию к падению. Для примера: по доле расходов на здравоохранение (3,5% от ВВП) Россия уступает Аргентине, Бразилии, Турции (порядка 4,7-4,9%) и почти в три раза отстает от лидера – Нидерландов (9,9%). Долю расходов на НИОКР, чтобы хоть как-то сохранить лицо на общем фоне, необходимо увеличить хотя бы вдвое, до 2-2,5% от ВВП: тут мы на уровне Туниса, а лидерам, Израилю и Южной Корее, уступаем в 3 раза. При этом Россия все равно вряд ли может претендовать на резкое повышение производительности: она находится в группе стран, где этот ресурс роста выработан до примерно 2% в год, вряд ли больше. А объемы миграции (12 млн мигрантов, прибывших в Россию после крушения СССР, в среднем по 300 тыс. мигрантов в год), вопреки распространенному ощущению «понаехали!», втрое-вчетверо меньше прогнозных расчетов начала 2000-х.
Доклад С. Афонцева «Новые вызовы на новых рынках: импортозамещение или импорт?»Важно и то, что бизнес в основном предпочитает складывать полученную прибыль либо за рубеж (за двухтысячные из страны вывели 1 трлн долларов), либо на банковские счета, чем инвестировать в расширение производства. Во-первых, при падающих доходах населения политика импортозамещения себя не оправдала, а условий для наращивания экспорта не создано (подробнее об этом – в выступлении Сергея Афонцева, члена-корреспондента РАН, заведующего отделом экономической теории Института мировой экономики и международных отношений РАН, директора Центра мировой экономики МГУ). Во-вторых, пока Центробанк, борясь с инфляцией, держит ключевую ставку на уровне 10% (а бывало и выше), выгоднее и безопаснее аккумулировать накопленные средства на счетах, нежели рисковать ими в каких-либо инвестиционных проектах. В-третьих, пока государство, прежде всего в лице силовиков, ведет себя как феодал по отношению к крепостному (об этом, например, в интервью предпринимателя Дмитрия Потапенко), желание инвестировать начисто отбивает. («Снижайте барьеры: если нет денег – дайте свободы», – призывала на конференции Наталья Зубаревич, но этому призыву, как и соответствующим не сбывающимся заверениям высокопоставленных представителей власти, уже годы и годы). Планируется дальнейшее сокращение государственных инвестиций – на это тоже указывает проект федерального бюджета, но, это в-четвертых, сказываются и особенности нашего предпринимательского сословия: «кидалово» и большое недоверие друг к другу, внутри бизнес-сообщества, незнание специфики азиатских рынков, конкретно китайского, неумение торговать там («О нас знают, что Россия – это страна с хорошим оружием и красивыми женщинами», – образно и емко описал президент Ассоциации российского бизнеса в Китае Сергей Колесниченко).
Итак, вот что мы можем получить к 2035 году, когда, как ожидается, нефть снова согреет нас высокими ценами и экспортными доходами: съежившаяся продолжительность жизни, сильно сократившееся, постаревшее и подряхлевшее население, межнациональные и межрелигиозные конфликты с мигрантами, деградирующие здравоохранение, образование, наука и НИОКР, бегущие из страны бизнес и капиталы, отсталые регионы, особенно в восточной части страны. «Расчеты Внешэкономбанка показывают, что в среднесрочной перспективе можно добиться роста ВВП на уровне 4-5%, – настаивает Андрей Клепач и тут же добавляет: «Потенциал развития страны огромный, но мы теряем время и возможности. Скорее всего, удельный вес России в мировой экономике будет снижаться».
Благодарим за предоставленные материалы пресс-службу Уральского федерального округа и лично Эдуарда Никульникова.
Бывший гендиректор «Северсталь менеджмент» (управляющая компания «Северстали» Алексея Мордашова) Вадим Ларин, который 7 ноября уволился по собственному желанию, подозревается в даче взяток руководителям контрольно-надзорных органов в Коми и Воркуте за попустительство по службе в ходе проверок «дочки» «Северстали» — «Воркутауголь», сообщило агентство ТАСС. Это подтвердил РБК знакомый Ларина.
