Доступность государственной медицины снижается, и пациенты все чаще обращаются за помощью в частные клиники. Фото с сайта www.744788.ru
Кризис в здравоохранении развивается. Процесс идет с двух сторон, но причина его одна: экономические трудности. Это если красиво выразиться. А если попросту – денег все меньше у обеих сторон: и у государства, и у населения. У государства здравоохранение далеко не приоритет, и оно все сокращает его финансирование. Было ничтожные 3,7% от ВВП, стало 3,4%. Дорогие пациенты, хотите лечиться – платите денежки. Но у пациентов денежек все меньше.
Нехороший симптом: продажи лекарств, которые год от года нарастали, в первом квартале 2016 года рухнули впервые за всю историю наблюдений. Это тревожный сигнал, потому что на лекарствах люди экономят в последнюю очередь.
Ощущают общее снижение уровня доходов и частные медицинские компании, которые как раз надеялись увеличить прибыль, учитывая скверное положение дел в государственной медицине. Продажи полисов добровольного медицинского страхования упали, многие фирмы отказались обеспечивать ими своих сотрудников. Впрочем, они уверяют, что доходность снизилась, но не критично: ведь норма прибыли, которую изначально закладывают российские инвесторы, выше, чем на Западе, – не 3–5%, а 25%.
Пациентам воленс-ноленс приходится обращаться к частной медицине, потому что доступность оптимизированной государственной резко снижается. Что неудивительно при таком финансировании.
Какой-то выход пытаются найти в государственно-частном партнерстве (ГЧП). Но и тут далеко не все благополучно, что показал опрос, проведенный консалтинговой компанией IPT Group. Главная проблема, которую и можно было ожидать в условиях кризиса, – отсутствие инвесторов. Эту причину отметили 58% опрошенных. На втором месте – отсутствие внедрения опыта таких проектов, на что указали 49% респондентов, на третьем – законодательные сложности ГЧП в медицине (16%).
Инвесторы рассчитывают на прибыль, это ведь бизнес, а не благотворительность. При этом аппетиты российских инвесторов не маленькие, не западные 3–5% прибыли. А тут падение цен на нефть, которые и не думают подниматься, экономический кризис.
Один из первых опытов ГЧП – передача в 2013 году клинической больницы № 63 в концессию Европейскому медицинскому центру. Больницу собирались перестраивать, сделать суперсовременной и треть пациентов обещали лечить в ней по полису ОМС. Казалось бы, какие перспективы – самый центр Москвы, инвесторы небедные и со связями. Но грянул кризис. Прошло три года, больница стоит закрытая, разрушается. Перспективы изменились. Теперь Европейский медицинский центр пытается расторгнуть концессионный договор. Речь о сдаче в концессию других медицинских учреждений уже не идет.
Еще проект – так называемый ОМС+. То есть пациент доплачивает к своему полису обязательного медицинского страхования какую-то сумму и за это получает дополнительные услуги в городской государственной поликлинике. Пилотная программа была запущена с 1 июля 2015 года в пяти регионах: Тюменской, Липецкой, Кировской, Белгородской областях и в Татарстане. Успеха она не имела. Даже для детей не покупают. В Кировской области, например, за 2015 год был продано всего три расширенных полиса «Здоровый малыш». Для детей денег не жалеют – когда они есть.
В 2017 году запланировано ввести программу ОМС+ по всей стране. Что из этого получится, неясно. Как бы не создались условия для злоупотреблений. Ведь так просто заставить пациента платить за то, что ему полагается бесплатно. Разработчики программы ОМС+ начинали ее, когда экономическое положение в стране было совсем другое.
ГЧП, «Доктор рядом», теперь вот ОМС+. Каких только проектов не напридумывали. А что делать? Поневоле приходится исхитряться, если министр финансов Антон Силуанов предлагает сократить расходы на здравоохранение с 45,8 до 13 млрд руб. «У меня такое впечатление, что все финансовое лобби работает против здравоохранения», – говорит президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль.
Стремление власти улучшить медицинскую помощь, сокращая расходы на здравоохранение, напоминает анекдот, как цыган приучал свою лошадь не есть. Совсем было приучил, да она издохла.
Ада Горбачева
