— Всеволод Владимирович, расскажите о сути системы «эффективного контракта». Как отразится данное нововведение на педагогах?
— Разговоры о введении «эффективного контракта» ведутся уже давно, с момента, как начала воплощаться в жизнь реформа образования. Осенью 2014-го было принято решение о том, что с 1 сентября 2015-го во всех школах будет внедрён «эффективный контракт».
В чём его суть? Прежде всего следует обратить внимание на то, что в таком контракте более детализированно и подробно описываются трудовые функции педагогов, все виды работ с указанием времени работы и способа оценки. Чем это невыгодно для учителя? Такой подход превращает его труд почти что в сдельщину: если в контракте указаны определённые виды работ, вплоть до самых мелочей, придраться к тому, что преподаватель якобы чего-то не сделал, очень легко. Появится возможность давления на педагогов и, соответственно, лишения их стимулирующих выплат. Для работника была более приемлема общая формулировка: «выполняет обязанности учителя в соответствии с требованиями ЕКС (Единого квалификационного справочника)».
Второй момент. В контракте должны будут более детально определяться виды оплаты. Сейчас она состоит из трёх частей: базовой, компенсационной, стимулирующей. В «эффективном контракте» отражены все три вида. А не так давно чиновники от минобрнауки решили вдруг, что стимулирующие выплаты — якобы неконкретные и совсем не стимулируют работника трудиться лучше. Это значит, что их начисление в «эффективном контракте» будет определено таким образом, чтобы учитель для получения каждого балла стимулирующих выплат ежемесячно собирал кучу документов, дабы доказать свою эффективность как работника. Фактически это означает, что учитель не будет знать, какую зарплату он получит в конце месяца. Хотя такой подход противоречит всем нормам Трудового кодекса: работник должен знать размер своей полной зарплаты, так как имеет право выбирать, хочет он или нет трудиться за ту или иную зарплату.
Плюс к этому в «эффективном контракте» уточняются моменты, касающиеся новой системы оплаты труда. Приведу несколько примеров. В московском варианте этого контракта среди видов работ не предусмотрена доплата за заведование кабинетом (то есть подготовка кабинета к уроку, работа с материалами и т.д.). Почему-то департамент образования Москвы вдруг решил, что данный вид работ оплачиваться не должен. Или, например, есть такое понятие, как «работа во вредных условиях» или «работа с вредными веществами». Раньше автоматически, допустим, учителю информатики, работающему в компьютерном классе, или учителю химии, имеющему дело с вредными веществами, шла доплата. Теперь же «эффективный контракт» подразумевает тщательную проверку того, сколько учитель времени — часов, минут — работает с вредными веществами, а сколько — с не очень вредными. А может, и совсем не вредными? Всё это будет высчитываться вплоть до минут, определяться, сколько часов он отработал во вредных условиях, и только тогда станет производиться оплата.
Фактически «эффективный контракт» не только построен на таких мелочных расчётах, но и в целом направлен на ущемление достоинства учителя.
Дикость ещё заключается в том, что в «эффективном контракте» предусмотрена и возможность заключения срочного трудового договора с учителем, хотя, если руководствоваться Трудовым кодексом, никаких оснований заключать его с педагогом нет. Тем не менее я знаю вполне реальные случаи в регионах, когда преподавателям предлагали заключить такие договоры. Это вопиющее нарушение.
— Проводилось ли обсуждение данной инициативы среди самых заинтересованных в этом лиц — педагогов — и велась ли какая-то подготовка к введению «эффективного контракта» среди учителей?
— К сожалению, ничего этого сделано не было. Мы опасаемся, что «эффективные контракты» будут внедряться в ближайшее время в срочном порядке. Хотя при существенных изменениях условий трудового договора работодатель обязан об этом известить работника за два месяца. Тем более если речь идёт об изменении размера заработной платы, руководитель должен сообщить сотруднику о том, какой оклад тот теперь будет получать. Ни один директор не мог бы сказать в июне, какая зарплата будет у его учителей в сентябре, так как это сейчас — при подушевом финансировании — зависит и от числа учеников, и от субсидий… Таким образом, по закону переход на «эффективные контракты» с нового учебного года невозможен.
Кроме того, в каждой школе есть документ — положение об оплате труда и премировании работников. Чтобы учесть все эти новации, его надо переделывать. Если этого не сделать, то, к примеру, учитель, которого уволят в связи с неподписанием «эффективного контракта», легко восстановится на работе, подав иск в суд, так как все нормативные документы, регулирующие трудовую деятельность педагога, должны быть созданы и оформлены строго по закону.
Самый лучший вариант для активных педагогов, которые столкнутся с подобной ситуацией, такой. Необходимо заявить директору, чтобы он сначала привёл в соответствие с нормативами всю необходимую документацию (сначала, мол, поработаем над положением об оплате труда, потом — над текстом коллективного договора и над текстом положения, уточняющим рабочее время). После этого за два месяца директор обязан будет прислать сотрудникам уведомления, и только тогда можно будет приходить к общему знаменателю. Если же учителя подпишут сразу так называемые эффективные контракты, то через некоторое время они почувствуют все изменения на себе: работать нужно будет в два раза больше за меньшую зарплату и прочее.
Я думаю, и федеральная, и региональная власти хорошо понимают, что возможен протест со стороны учителей против подобной политики в сфере образования. Поэтому чиновники от минобрнауки, естественно, «натаскивают» директоров на то, чтобы те как можно дольше скрывали от работников суть происходящих изменений.
В действительности идёт планомерный развал всей социальной сферы, ведь то же самое творится и в здравоохранении, и в высшей школе. Это общая тенденция. Какова цель всего этого? Дело даже не в той же оптимизации расходов, которой прикрываются реформаторы. По оценкам ряда экспертов, эти расходы сократятся незначительно. Ситуация гораздо серьёзнее. Власти нужны управляемые, послушные граждане. Помимо этого, речь идёт о перераспределении денежных средств по принципу «этому — дам, а этому — не дам». Естественно, дам тому, кто послушен и управляем.
И, конечно же, одна из целей — перевод всей социальной сферы на коммерческие рельсы. Вот ещё один факт, и это официальные данные: ежегодно на один пункт будет снижаться процент фонда оплаты труда от всего бюджета школы. Сейчас он составляет 80 процентов, в 2016-м — будет 79 процентов, в 2017-м — 78 и так далее. При этом зарплата учителя, как заявляют чиновники, не должна снижаться. Но как это сделать? А просто переложить часть расходов на родителей учащихся, то есть фактически коммерциализировать сферу образовательных услуг.
— Несмотря на многочисленные проблемы в сфере образования, минобрнауки время от времени, словно пытаясь отвлечь внимание от наболевших вопросов, под видом заботы об учителе выносит на суд общественности различного рода проекты. Из последнего: минобрнауки предлагает ввести в школе своеобразную градацию, то есть, возможно, появятся такие должности, как ассистент учителя, учитель-наставник, учитель-методист. Как вы оцениваете данную инициативу?
— Надеюсь, она никогда не будет воплощена в жизнь. Иначе это приведёт к большому расколу внутри учительских коллективов. Представьте себе: есть общий фонд оплаты труда. И опять же, из этого фонда нужно будет учителю-консультанту выделить одну сумму, помощнику — другую, старшему учителю — третью и так далее. Нет более верного способа расколоть коллектив, чем этот. Учителя не должны конкурировать между собой, они делают одно дело — обучают детей, и труд каждого важен.
Война китайского народа против японского милитаризма является важной составной частью Второй мировой войны против фашизма. Коммунистическая партия Китая встала во главе широкого национального фронта сопротивления японской оккупации. Китай принёс во имя Победы большие жертвы. Мы помним это.
